Войны крови: Восхождение - Страница 14

Рука натыкается на ручку двери. Еще один глубокий вдох. «В пределах одного вздоха, где нет места ошибке, проходит Путь». Начали…

Бесшумно открылась дверь. Темнота была словно осязаема, но я словно бы увидел, как Ленка извернулась на постели, стоящей в углу комнаты и ногами подбросила вверх «ваньку». Выстрел, бросок… дверь распахнулась там, где я и ожидал… Выстрел, еще один, еще, еще…

— Ленка, ты живая? — Вопрос на грани слышимости, одними губами.

И такой же ответ:

— Живая… Помоги руки освободить…

В три шага я оказываюсь у кровати, по легкому дуновению определяю положение своей напарницы. Так, наручники…

Включился неяркий красный свет, и в комнату вошел Касьян. Оглядел манекен, лежащий рядом с кроватью, которому пуля снесла половину «головы», остальные два, лежащие возле двери, каждый из которых схлопотал по две пули — в «грудь» и в «горло»…

— Ну, ребята, порадовали. — Его лицо расплывается в широкой улыбке, отчего делается просто страшным. Как если бы улыбнулся тигр…

— Так, зачет. Пара Журавлев — Лодыгина приносят своей команде воскресный торт. А ну-ка, воин, поди-ка сюда…

Я подхожу к нему. Знаю — зачем, поэтому молча протягиваю руки перед собой. Брат Касьян ставит мне на ногти больших пальцев по патрону и смотрит, не качаются ли они. Ну, вот это уж нет! Патроны стоят как вкопанные.

— Молодец! — Еще одна широкая улыбка тигра-людоеда. — Первая пара — свободны, остальные работают по манекенам…

Сашка сидел и чистил свой пистолет. Рядом тем же самым занималась Ленка. Внезапно она придвинулась поближе:

— А ты совсем-совсем не боялся? — спросила она вкрадчиво. — А если бы ты в меня попал?

— Нет, — коротко ответил Сашка. — Я не мог в тебя попасть.

— Почему? Это ведь не просто так, правда?

Ее глаза вдруг оказались прямо перед его лицом, и он буквально ощутил этот взгляд — ласковый, зовущий, обещающий…

— Это потому, что ты боишься меня огорчить, обидеть, ведь так?

Объяснять девчонке принципы бусидо Сашка не собирался, а потому почел за лучшее кивнуть.

Ленка отложила в сторону пистолет и, обняв, повлекла его к себе…

…Брат Теруо следил за тем, как Сашка рубит катаной тонкую струйку воды. Раз за разом стальная полоса проходила сквозь прозрачную влагу, и раз за разом в сторону отлетала маленькая, почти незаметная капля. Но Сашка ее замечал, морщился и повторял все снова. Взмах, взмах, взмах…

— Не так. — Голос Теруо был, как всегда, почти лишен интонаций. — Вот смотри…

В его руках оказался тонкий прутик. Наставник сделал короткое движение кистью, и на Сашкиной руке появилась красная полоска.

— Собрался?

Сашка знал, что будет, если он ответит «нет», но понимал: если он скажет «да» и не сумеет выполнить задание, Теруо просто станет меньше уважать его. А уважение наставника стоило физической боли…

— Нет, брат Теруо…

Снова свистит лоза, и на руке появляется новая красная полоска.

— Смотри не глазами — смотри духом! У тебя есть все, чтобы сделать это движение!

Новая красная полоса…

— Понял?!

— Не знаю…

Свист лозы.

Взмах меча. Серебро клинка режет серебро струи и уходит прочь без капель. Сухое…

— Рубя мечом — стань мечом. Посылая пулю — стань пулей. В бою с противником — стань им, стань им и выше его. Лишь этот путь приведет тебя к победе!

Сашка вновь рубит воду, и вновь все получается так, как и должно. Теруо делает жест, приказывая окончить. Затем спокойно усаживается рядом с текущей из стального крана струйкой, подставляет под нее маленький закопченный котелок.

— Мы будем пить чай, и ты спросишь меня о том, о чем хочешь спросить…

…Чашку с чаем надо брать кончиками пальцев, чтобы показать, как полно налил вам хозяин. Этому меня учил еще тот, прежний наставник, в другой, прежней жизни. Теруо наливает мне чуть больше половины чашки, слегка улыбается и садится напротив меня.

— Беседа двух воинов подобна солнечному лучу зимой. Он светит и радует, но не горячит и не утомляет.

— Наставник…

Но Теруо останавливает меня:

— Воин должен быть почтителен к старшему, но не должен унижать себя, будучи равным среди равных.

— Брат Теруо… Женщина, она… Ленка…

Он внимательно смотрит на меня:

— Так это была Елена? Я понял, что ты был с женщиной. — И, предваряя мой вопрос, слегка улыбается: — Ты пахнешь по-другому. Мужчиной. Да, женщина может вывести воина из равновесия. А знаешь, почему?

— Нет.

— Знаешь ли ты форму разума и форму женщины?

Иногда мне кажется, что Теруо издевается надо мной. Какая форма может быть у разума?

— Не знаешь. А между тем разум имеет четыре угла и не будет двигаться даже в случае смертельной опасности. Женщина же кругла. О ней можно сказать также, что она не ведает различия между добром и злом, между хорошим и плохим и может закатиться куда угодно.

Вот так. Вроде бы ничего не понятно, но ведь все ясно. Ленка, Ленка…

— Скажи мне, — Теруо смотрит на меня поверх чашки, — ты ее любишь? А она тебя?

— Не знаю… Люблю…

— А знаешь ли ты, что любовь черпает свою силу из смерти. Человек должен умереть за свою любовь, и поэтому смерть очищает любовь и делает ее трепетной. Это — идеальная любовь. Идеал любви — тайная любовь…

Мой прежний наставник никогда не говорил со мной об этом. Наверное, он считал, что я слишком мал…

— У мужчин должна быть возможность удовлетворять плотские желания. Без этого подлинная любовь невозможна. В этом трагическая сторона мужской физиологии. Ты не должен стыдиться этого. Но это не должно расслаблять тебя.